Юлия 41 год.
Диагноз: инфильтративный рак молочной железы неспецефического типа, трехнегативный G3 pT1cN0LV0Pn0R0 ki 67=99% (я до сих пор не понимаю значение всех этих цифр и букв, достала из очередного заключения.)
Лечение: радикальная резекция в МКНЦ им. А.С Логинова. Потом 4 курса TC, с первичной профилактикой гранулацитарными колониестимулирующими факторами, лучевая терапия на область правой молочной железы СОД 40Гр., на область ложа опухоли СОД 48Гр.
Ремиссия: с августа 2019го.
Моя история началась в конце августа 2018 года, в подмышке под кожей я обнаружила твёрдый комочек. Подвижный и размером с маленькую маслинку. Холодок пробежал по спине, но это был ещё не тот страх.
- У меня никогда не было фурункула – именно о чем-то таком я подумала тогда в первую очередь и побежала к врачу.
А врач осмотрев отправил меня первым делом почему-то к онкологу-маммологу, а не к хирургу. Дал срочное направление и сказал -«примут без записи». И понеслось!
Когда в первый раз я услышала свой диагноз, наверно мой мозг и психика до конца ни как не могли это принять. Казалось – Да нееет! Это ошибка. Сейчас перепроверят и все будет не так. Дадут волшебную таблетку и все рассосётся. Но все было так, а волшебной таблетки не существует.
Проверяли меня повторно и тщательно и потом ещё раз, и ещё тщательней. А осматривающих меня докторов в кабинетах становилось все больше. Оказалось, что моя «маслинка» какой-то редкий и уникальный случай. По всем результатам пункций и кор-биопсии рак один, по виду он другой, по поведению третий, а проявился вообще в том месте где его быть по всем раковым правилам не должно. Очень примитивными словами это можно объяснить как-то так.
Страшно было очень, и до операции я плакала с частой периодичностью. А операцию всё не назначали…
Но я не жаловалась, так как понимала, чем точней мне врачи его идентифицируют, тем точнее смогут назначить более правильное лечение. И все врачи, медсестры, мой хирург и вся его команда на операции, были просто замечательные. Я очень благодарна этим людям за такое неравнодушное отношение, за профессионализм и дотошность, за слова поддержки, наконец за шутки и тот смех, с котором я уходила в сон на операционном столе…
Часть 2
С операцией тоже была неопределенность. По диагнозу у меня должна была быть мастэктомия, и я уже подписала документы на дельнейшую реконструкцию, обговорила все нюансы с врачом. Но в самый последний момент, опять же из-за специфичности моего образования, мне ставят радикальную резекцию. Вообще как бы парадоксально ни звучало, но именно специфичность этого рака дала возможность мне его нащупать и отправится к врачам на самой первой его стадии. Не будь он таким странным и в неположенном ему месте, не так быстро бы дал о себе знать. А вообще, конечно, лучше нечего не находить и ни на каких стадиях.
После операции вместе с вырезанной заразой ушло и 90 процентов страхов. Училась не пользоваться правой рукой, так как первые месяца два даже хлебушек себе отрезать ей не могла. Делала гимнастику, гуляла и ждала химию. Химии я совсем не боялась, боялся её мой онколог. Точней боялся за мои лейкоциты, которые должны были упасть «ниже плинтуса». Но лейкоциты стойко держались! Помогая мне не откладывать следующий укол. После второго курса, начали выпадать волосы, перестала приходить менструация, я узнала, что такое приливы. После третьего курса пропали вкусовые ощущения. И если отсутствие волос меня совсем не пугало и не смущало, то отсутствие вкуса досаждало сильно. Любые продукты по ощущениям были как «пенопласт».
Были и другие побочки, как например температура, слабость, стоматит. Но нечего такого нестерпимого. У лучевой терапии тоже были свои нюансы и неприятные моменты. Например, уже после всего у меня отслоились ногтевые пластины, да так что почти до основания роста. Это было совсем не больно, но немного жутковато выглядело, и было очень неудобно в быту, так как под ногти пыталось попасть все что не надо. Несколько месяцев я вообще нечего не делала по дому, все делали мои родные и близкие.
И все равно, это все мелочи по сравнению с ощущением, что ты живешь и идёшь к выздоровлению, что все это радикальное лечение принесёт только пользу, что надо это просто пройти.
А любовь и поддержка родных людей даёт дополнительные силы. Когда я узнала о диагнозе, понимала у меня нет сил сказать это моей большой семье, и я переложила эту ответственность на одну из моих сестёр, снабдив ее нужной информацией и поручив отвечать всем на вопросы за меня. С близкими по началу оказалось сложней всего, так как они и острей реагируют и видеть отражение своего страха в их глазах, видеть их переживания за тебя даже тяжелей, чем самой за себя переживать. Потом конечно стало легче и самой говорить и рассказывать. Но эту поддержку я ощущала не только от самых близких и друзей, но и от просто знакомых мне людей, коллег по работе, виртуально знакомых тут в инстаграме. Таких же женщин, с которыми познакомилась в больнице. Со многими общаемся и сейчас.
Вообще хочется сказать, пока я сама не столкнулась с этим диагнозом, я даже не догадывалась о масштабе, о том количестве людей с диагнозом рак. Пока ты здоров ты можешь сопереживать и даже помогать но, оно все равно кажется каким-то далеким, и тебя не сильно касаемым. Я человек оптимистичный, и если ситуацию изменить нельзя – надо брать то, что можно сейчас. Я верю, что всегда можно найти хоть самый маленький, но плюс а потому во время лечения все было как странный эксперимент, в котором я узнавала то, что в обычной жизни и не попробовала бы, и не увидела бы и, не испытала бы. Сейчас уже плохо помню те страшные эмоции, которые испытывалась самом начале. Больше осталось историй, которые рассказываю смеясь. Все страшное превратилось в какой-то туманный и тревожный сон, как будто и не со мной это было. Но шрам на месте, а значит не сон.
Всем кто столкнулся с диагнозом рак, хочется сказать не примерять на себя чужие и особенно чужие—страшные истории. Слушать своих докторов и себя. По возможности не зацикливаться на отрицательных моментах лечения и напоминать себе, что они пройдут и вернётся активная жизнь наполненная уже новыми хорошими моментами…
Часть 3
Сейчас я живу полноценной жизнью. Работаю и занимаюсь любимыми увлечениями. Очень люблю путешествия и маленькие, и большие. Любое новое место наполняет меня силами и впечатлениями. У меня много планов на эту жизнь. Только вот от чувства постоянной нехватки времени ну ни как не могу избавится. Это похоже теперь «мое наследство».
Хотя на протяжении всего лечения я часто вспоминала и проговаривала первые два четверостишья из стихотворения Франтишека Губина. Это был мой маленький девиз. Передаю его вам. Может кому-то эти сточки тоже послужат внутренней поддержкой.
“Еще не осень! Если я
Терплю, как осень терпит лужи,
Печаль былого бытия,
Я знаю: завтра будет лучше.
Я тыщу планов отнесу
На завтра: ничего не поздно.
Мой гроб еще шумит в лесу.
Он – дерево. Он нянчит гнезда.”